Учиться дышать

Вдох. Приближаюсь медленно, по шажочку, мысли мои легки.
По глоточку вбираю воздух, вибрации настроений, отголоски и запахи,
Что блуждают здесь, сбившись в стаи, срываются птицами с потолка,
И едва уловимо на спину мне ложится твоя рука.

В этой мертвой, пустынной комнате, потерявшей глаза и слух
В день, когда ты покинула дом наш, выбирая одну из двух,
Вынося мою душу в промозглый двор, пропитав нашим прошлым снега вокруг.
Я не выйду забрать ее. Я без сил. Я не чувствую ног и рук.

Как ты там? Она знает, что ты тоскуешь, когда в городе гаснет свет?
Что холодными вечерами я кладу тебя у камина, завернув в неколючий плед
И читаю тебе Ремарка, пока сон не придет тихонько, колени поджав к груди.
Где ты бродишь теперь? Что за воды тебя уносят? Кто мерещится впереди?

Выдох. Падаю медленно. По листочку. Слезы мои горьки.
По крупицам вбираю смысл, сжимаю зубы, сердце и кулаки,
Что не знают как биться за тех, кто уходит сам.
Я тебя прижимаю к легким, потом к губам
И отпускаю...

@музыка: 7Б-Молодые ветра

@темы: тоска бескрылых птиц

---

-Вань, а как правильно писать? ПаТшие женщины или ПаДшие?
-Да напиши "бляди", точно не ошибешься.

---

А я вас просто не понимаю.

---

С ним ужасно легко хохочется, говорится, пьется, дразнится; в нем мужчина не обретен еще. Она смотрит ему в ресницы – почти тигрица, обнимающая детеныша.
Он красивый, смешной, глаза у него фисташковые; замолкает всегда внезапно, всегда лирически.
Его хочется так, что даже слегка подташнивает; в пальцах колкое электричество.
Он немножко нездешний; взор у него сапфировый. Его тянет снимать на пленку, фотографировать – ну, бессмертить, увековечивать.
Он ничейный и всехний – эти зубами лязгают, те на шее висят, не сдерживая рыдания.
Она жжет в себе эту детскую, эту блядскую жажду полного обладания, и ревнует – безосновательно, но отчаянно.
Даже больше, осознавая свое бесправие.
Они вместе идут; окраина; одичание; тишина, жаркий летний полдень, ворчанье гравия.
Ей бы только идти с ним, слушать, как он говорит, наблюдать за ним, «вот я спрячусь – ты не найдешь меня».
Она старше его и тоже почти красивая. Только безнадежная.
Она что-то ему читает, чуть-чуть манерничая; солнце мажет сгущенкой бликов два их овала.
Она всхлипывает – прости, что-то перенервничала. Перестиховала.
Я ждала тебя, говорит, я знала же, как ты выглядишь, как смеешься, как прядь отбрасываешь со лба;
у меня до тебя все что ни любовь – то выкидыш, я уж думала – все, не выношу, несудьба.
Зачинаю – а через месяц проснусь и вою – изнутри хлещет будто черный горячий йод.
А вот тут, гляди, - родилось живое. Щурится. Улыбается. Узнает.

Он кивает. Ему и грустно, и изнуряюще. Трется носом в ее плечо, обнимает, ластится.
Он не любит ее, наверное, с января еще – но томим виноватой нежностью старшеклассника.

Она скоро исчезнет; оба сошлись на данности тупика; «я тебе случайная и чужая».
Он проводит ее, поможет ей чемодан нести; она стиснет его в объятиях, уезжая.

И уедет.

---

Он ее удивляет и настораживает: и уже не к нему, столько лет искав, а, развернувшись на полпути - от него. И, казалось бы, что тут страшного – переживет, но она его завораживает, и отпустить ее - значит лишиться всего. Нет, не плохая, но не может остановиться – обволакивает и волочет, в шелковом одеяле, по грунтовой дороге, шершавому льду – ему больно и холодно - не понимает, что происходит, но терпит - шепчет одними губами: иду. А она злится. Злится на то, что остыла и передумала, не сумела, что он безропотно сносит все и как будто просит – давай еще. И ведь она уже надломила, вывернула, распотрошила, унесла, что смогла и забыла, но он как обычно простит ей все.

Ведь она его за-во-ра-жи-ва-ет…

---

Полякову

Всё.
Дорогой!
Вот сейчас на полном ходу нажми на тормоз, останови свою дорогую машину, выдохни и представь на минутку...

Меня больше не ебет:
- где ты
- с кем ты
- кто тебе пишет, или, блять, звонит в 3 часа утра
- что это за девка пялится на тебя весь вечер
- кому ты теперь втираешь весь этот трепетный бред
- кого теперь ты целуешь в макушку, обдавая сладким ароматом мною подаренного парфюма
- чьи нежные смс ты теперь зачитываешь, блять, своим друзьям в бане
- кому открываешь двери ресторанов, кого целуешь нежно на диване, утопая в подушках в vip зонах клубов, за кем бежишь, чтобы открыть дверь машины, с кем, блять, ты теперь встречаешь эти сраные рассветы, выбравшись из тусовки, на высоте птичьего полета...

Ну и, конечно, меньше всего теперь меня волнует - с кем ты спишь...

Главное - что всё это больше НЕ Я.

Всё это меня больше не ебет ни разу просто потому, что ты никого не любишь, кроме себя. Никого. И все слова твои и чувства - все это хуйня. И я этого наелась по самые. Не могу уже больше.

Всё.

---

Она не боится казаться смешной.
Боится болезней, морских ежей и бродячих собак- потому что не любят ролики и велосипеды.
Не умеет быть одинокой даже наедине с собой. Не всегда есть желание, но всегда есть кому позвонить, чтобы сорваться и бежать. Телефон просто теряется на неделю.
Может появится пред деканом в "гостевой позе". Первых пар просто не существует, их вписали в расписание невидимыми чернилами. Зарплата-тоже зверь редкий, в неволе не живёт.
Постоянно о чём-то мечтает. Любит ходить босиком и объедаться пирогом с черникой.
Не ест из чужих рук. Напоминает себе лошадь. Уверена, что невлюблённость- тяжкий грех. Тайно обожает несколько вещей. Верит людям. Убеждает себя, что курить- не вредно, а просто противно.

Он любит свою дачу, пиво с друзьями и чтобы хвалили. Всюду успеть. Быть первым. Переключать каналы часами. Появляющиеся группы. Рано ложиться спать. Есть в одно и то же время.
Ненавидит попадать в нелепые ситуации, неопределённость и наличные. Всегда говорит людям в лицо, что в данный момент о них думает. Хочет проснуться знаменитым.

Они ели кашу по утрам, опаздывали, не высыпались, прятались от соседей и выкинули два телевизора.
Их оставляли без денег, стипендий и родительских благословений.
Мир, в котором просыпались- он был общий. До двери в другие измерения, где утро вместе оказалось невозможным.

Однажды они просто не нашли эту дверь среди прочих. Казалось, это был просто сон, очередная авторская мелодрама.
Пока однажды они не столкнулись на шумной улице в центре города.
Взглянули- и прошли мимо.

Под её босыми ногами хрустели осколки незабытой мечты.

---

Наверное, этого стоит дождаться. Пережить дурацкий возраст, когда без мужчин никак, и в конце концов освободиться от необходимости соответствовать чьим-то ожиданиям - и от собственных ожиданий, которым не находится соответствий. Вот тогда-то, тогда я перестану стыдиться неудач и избытка досуга. Тогда никто не запретит мне держать кошек, баловать чужих детей, поучать, хвастать и бездельничать. Мне не придется лезть вон из кожи, чтобы казаться умной и/или сексуальной. Мне наконец-то станет насрать, где он, с кем он, и существует ли он вообще. Я смогу не выслушивать чужие советы, а раздавать свои собственные направо и налево.

Сейчас мне жаль на это времени, но на самом деле я люблю печь пироги, вязать носки и сажать цветы, ничего смешного, я действительно умею. И я надеялась прийти к этому естественным путем, как это бывает, когда тихо и незаметно старишься в своем доме, в кругу близких людей, научаясь жить их заботами. Думала, не понадобится ничего пережидать в одиночку, пережидать свой долгий, пышный, нелепый и мучительный, никому не нужный расцвет. Мечтать о том дне, когда это тело окончательно и бесповоротно увянет, и одинокие ночи покажутся вполне заслуженными и само собой разумеющимися. Когда утихнут злые слезы в горле и смешки за спиной. Я не виновата в том, что нелюбима, и никто не виноват.

---

Давай

А давай оденем мужские костюмы, нарисуем себе усики, возьмем трость и пойдем на вечернюю прогулку походкой Чарли Чаплина. Будем смеяться, гримасничать, пить вино из горла и чувствовать себя самыми свободными. А завтра давай пойдем на поляну, возьмем самые любимые свои платья, накрасим красным губы, я буду играть на белоснежном фортепиано, а ты будешь танцевать. И музыка унесет нас далеко-далеко на южные пески, где стоит огромная белая кровать на берегу океана с развивающимися по ветру шторками, вдохнем воздух поглубже и будем ловить запах ветра, неба, воды, растений. Потом прыгнем в воду с обрыва, и будь что будет. Пускай никто не поймет. Какая разница. Пусть каждый день будет праздником. Пусть каждый день день будет свободным.

---

Дмитрий Быков

На самом деле мне нравилась только ты,
мой идеал и мое мерило.
Во всех моих женщинах были твои черты,
и это с ними меня мирило.
Пока ты там, покорна своим страстям,
летаешь между Орсе и Прадо, -
я, можно сказать, собрал тебя по частям.
Звучит ужасно, но это правда.
Одна курноса, другая с родинкой на спине,
третья умеет все принимать как данность.
Одна не чает души в себе, другая - во мне
(вместе больше не попадалось).
Одна, как ты, со лба отдувает прядь,
другая вечно ключи теряет,
а что я ни разу не мог в одно все это собрать -
так Бог ошибок не повторяет.
И даже твоя душа, до которой ты
допустила меня раза три через все препоны, -
осталась тут, воплотившись во все живые цветы
и все неисправные телефоны.
А ты боялась, что я тут буду скучать,
подачки сам себе предлагая.
А ливни, а цены, а эти шахиды, а роспечать?
Бог с тобой, ты со мной, моя дорогая.

---

Жизнь приносит много трудностей, с которыми довольно часто трудно бороться, а иногда просто не хватает сил и желания. Cдаться в такие моменты-самый легкий выход, доказывающий человеческую слабость и неспособность бороться за что-либо. Как часто приходиться брать себя в руки и сквозь боль шагать вперед. Это как на дедушкиных похоронах жадно есть кутью сквозь слезы, когда ты до смерти ненавидишь рис с изюмом.
Однажды наступает момент, когда мир начинает тянуть в разные стороны, а сердце одно на двоих. Нельзя позволить ему разорваться.

---

Когда уже этот Ямадаев, брат Ямадаева, разберётся - жив он или так себе?

---

Это интересно!

	Чтобы вам сказали великие? Твое имя В древности Ненавижу тех, кто помнит, что было на пиру В средние века Вы честны настолько, чтобы не быть повешенным В XX веке Врагов вы забрасываете цветами - в гробу В современности Ваша шахматная партия с господом Богом скорее всего закончилась бы вничью «Чтобы вам сказали великие?» © zhizd Twidog.ru — веселые тесты.

---

«…Мы не царапали друг друга, не огрызались, демонстрируя свои характеры, сформированные в других сообществах, ареалах, континентах, случках. Мы пришли друг к другу такие уставшие, изможденные, - нам хотелось простых наваристых щей на прогретой кухне, а не пафосного выебона из серии «специально пропущенные звонки». Хотелось настоящего завтра, вне обязательств. Проснуться в мягком сплетении собственных тел и сказать друг другу засохшими спозаранку голосами: «Время вставать, любовь моя…» (С)

запись создана: 25.03.2009 в 15:54

---

"Если идти, то идти до конца"(с) Жданов М.

Наверное, ты прав все-таки, Миш.

---

Бологову

... а я рада, что ты был.
невозможный. нежный. нервный.
невнимательный. небрежный.
ненадежный и неверный.
но я рада, что ты был.

да, я рада, что ты был.
не дарил. не ждал. не звал.
не берег и не прощал.
не щадил. но обещал.
как я рада, что ты был.

я так рада, что ты был.
плакал. дрался. пил. звонил.
обижал. молчал. просил.
обнимал и говорил...

жаль, что не меня любил.
но я рада, что ты был.

---

Сегодня полгода, как тебя нет с нами.
Я скучаю. И люблю. Царство тебе небесное, дедуль.

---

Моя рука на твоей коже
Весит килограммы.
Я слежу за своими мыслями,
Проверяю их губами.
Угадываю струнки между нами.
Мне кажется, с тобой
Легко проснуться в нирване...


Спасибо тебе, за ночь и утро...))

---

Мы - ваши злые дети, которых вы зачем-то завели, хотя и знали, знали с самого начала, как это будет. Неблагодарные дети, которые не хотят с вами играть и разговаривать, потому что им интересно с другими, такими же нахальными и порочными мальчишками и девчонками.
Стой прямо и смотри мне в глаза! Где ты была? Что ты делала весь день? Почему твои книжки как валялись на столе, так и валяются? С кем ты опять болтала? Ты курила? Не ври!!!
(Господи, но почему «не ври»… Да если мы перестанем врать, что у вас останется?)
Я вообще-то не заставляла со мной связываться. Мама, я очень тебя люблю. Нет, я не хочу загнать тебя в могилу. Нет никого важнее тебя, не плачь, пожалуйста. Пап, я побежала?

И мы снова бежим – сплетать хвосты и лазить по деревьям, иногда жалуясь, «а она мне и говорит… представляешь? – да совсем с ума сошла, больные они, эти взрослые», но чаще мы играем в свои невинные блядские игры, в которых нет ничего плохого, кроме одного – вам с нами нельзя.
Иногда мы удираем из дома, садимся в поезд, прикинувшись взрослыми, прикрывшись паспортами, и едем туда, где никто не знает, чьи мы.
Чьи вы, ребята? - Мы – свои собственные!
В Алтуфьево никогда не сбегают дольше, чем на пять дней.
Мам, ну чего ты? Я обязательно вернусь, не к ужину, так к обеду.

Я точно знаю, зачем это нам – чтобы возвращаться. Чтобы было, к кому, и было – зачем.
Но мне до смерти интересно – вам, вам-то это зачем? Зачем вам такие плохие стареющие, но невырастающие дети?

«Люблю» – это не ответ».

P.S. Привет, друзья. Я на работе.

---

Я все-таки купила его